День, начавшийся так счастливо, обернулся страшным кошмаром. Нервный шок подействовал на Эвери как стимулятор. Позже, несомненно, наступит реакция, но сейчас он действовал как машина, чья сила и ум подчинены единой цели.
Эвери ничего не ел с самого утра, но он не чувствовал ни голода, ни усталости. Страх и ненависть питали его.
Властное желание найти Барбару не отразилось на его логике, которая управляла им как автоматом. Прежде чем покинуть лагерь, он позаботился о том, чтобы по возможности удобно устроить Тома. Он сходил к ручью за водой, — он понимал, что Мэри понадобится для раненого много воды, — принес фруктов. Это, по крайней мере, давало Мэри возможность не отлучаться и не оставлять Тома без присмотра. Когда Эвери убедился, что сделал все, что нужно, он вооружился двумя ножами и двумя томагавками и покинул лагерь. Было бы неплохо взять с собой револьвер, но он оставил его Мэри на случай нападения.
Идти пришлось гораздо дольше, чем он думал, — около четырех часов. Сначала он старался идти по следам Тома, но это оказалось безнадежным делом. Он был никудышным следопытом, поэтому вскоре от этой идеи пришлось отказаться. Было бы быстрее идти к лагерю золотых людей по прямой, в надежде натолкнуться на ручей, из которого они брали воду. Наконец он вышел к ручью, ему показалось, что это и есть тот самый ручей, но, когда он около двух часов шел вдоль него, оказалось, что ручей впадает в море на пустынном участке берега. К счастью, он узнал это место. Там возвышалась причудливой формы скала, которая привлекла его внимание, когда они с Барбарой обходили остров.
Теперь Эвери знал, где находится. Отсюда до лагеря золотых людей оставалось около шести миль. Он снова повернул в глубь острова, а затем пошел лесом, стараясь идти параллельно берегу. Вскоре он наткнулся на нужный ручей и дальше стал продвигаться медленно и осторожно, чтобы его не застали врасплох.
Обнаружив лагерь, Эвери стал искать место, откуда можно было бы за ним наблюдать. Сначала он подумал о скале, с которой они с Барбарой смотрели на лагерь, но скала оказалась слишком открытой. Наконец он решил забраться на дерево.
Наблюдение доставило множество важных данных для компьютера, который безостановочно работал в его мозгу. Ибо он увидел Барбару.
По-видимому, она была невредима. Это, по крайней мере, успокаивало. Но она была в таком состоянии, что ему сразу захотелось ринуться в бой, метнуть томагавк, освободить ее одной лишь силой и решимостью. Решимости у него хватало — а вот силы? Соотношение сил было четыре к одному — или, считая Барбару, — четыре к двум. Четверо золотых людей против двух человеческих существ. Компьютер тотчас выдал логический ответ. Надо ждать. Надо дождаться темноты. Силой здесь не обойтись, нужна другая стратегия.
Некоторое время Эвери смотрел на Барбару, и бессильный гнев клокотал в его душе. Они сорвали с нее одежду. Они обвязали ее ноги веревками, к которым были привязаны большие тяжелые камни. Она могла ходить, но должна была таскать за собой эти камни. Конечно, так ей далеко не уйти.
Они потешались над ней. Она была их новой игрушкой. Иногда они даже чем-то угощали ее и, очевидно, хотели сделать ее чем-то вроде служанки или любимой собачонки. Один из мужчин, между прочим, схватил ее и стал грубо заигрывать с ней. Сначала она пыталась бороться, но он показал ей, что сопротивление бесполезно, — ударил ее по голове, и она упала на колени, почти потеряв сознание. Барбара старалась безразлично переносить эти приставания. Но это только сердило хозяев — им хотелось видеть ее негодование и сопротивление.
Пока один мужчина держал ее, другой краской нарисовал на ее грудях и животе какие-то знаки, напоминавшие греческую «омегу». По-видимому, тут было нечто, что казалось мужчинам очень забавным; однако обе женщины смотрели на это с явным неудовольствием. Одна из них попыталась остановить мужчину, но он грубо оттолкнул ее.
Когда пришло время ужина, золотые люди сели за стол, а Барбара осталась скорчившись сидеть на земле. Одна из женщин дала ей чашу и миску с какой-то пищей. Но мужчины заметили это, и миска тут же полетела в сторону. Время от времени они кидали Барбаре объедки. Затем, заметив, что она ничего не ест, один из мужчин швырнул в нее тяжелой обглоданной костью. Удар опрокинул Барбару на землю. Остальные взрывом хохота приветствовали эту выходку.
Эвери старался не думать о том, что чувствует Барбара. Он пытался сосредоточиться на том, чтобы выработать эффективный план… План! Он уже придумал и отбросил не меньше двадцати разных планов.
В одном он был уверен — он должен постараться поставить их в максимально невыгодное положение. Значит, нужно дождаться, когда они улягутся спать. Эвери надеялся, что у костра останется только один часовой. Если учесть неожиданность нападения — он чувствовал, что с одним он справится, а вот с двумя — особенно, если эти двое мужчины — вряд ли.
Солнце опускалось все ниже, и золотые люди подбросили в костер побольше дров. И именно пламя костра натолкнуло Эвери на удачную мысль. Если, когда все разойдутся спать, ему удастся перебраться через ров и поджечь двери хижин, это поможет ему хотя бы временно задержать тех, кто внутри…
Если хорошо загорится… Но сначала надо проникнуть в лагерь и разобраться со стражей.
Его план еще не совсем сформировался, но он уже слез с дерева, отошел на сотню ярдов и, пока совсем не стемнело, начал собирать сухую траву и хворост. Пока он работал, ему окончательно стало ясно, как нужно действовать.
Перебраться через ров было нетрудно. Его ширина нигде не превышала трех ярдов. Эвери не сомневался, что сможет прыгнуть на три ярда, если хорошенько разбежится. Но вот сумеет ли он перепрыгнуть с вязанкой хвороста и двумя томагавками — это еще вопрос. Но он не очень сомневался в этом. Гнев, который он ощущал, не допускал сомнений.
Итак, если у костра останется один часовой, перепрыгнуть через ров, ударить часового томагавком, сунуть хворост в костер, свалить его на пороге одной из хижин, самому броситься к другой хижине и оглушить того, кто появится оттуда. И только после этого можно будет заняться Барбарой…
Отличный план, цинично подумал он. Он заранее требует стопроцентного везения и полной беспомощности золотых людей. Но компьютер в его мозгу отвергал этот цинизм. Он говорил ему, что этот план достаточно хорош. А вот если Эвери будет пытаться его усовершенствовать, то тогда, скорей всего, ничего не выйдет.
Эвери собрал траву и хворост и тщательно перебрал их, чтобы убедиться, что они действительно сухие. Потом он спустился к ручью и намазал грязью лицо и тело… Известный прием коммандос — как в лучших боевиках. Эвери мрачно усмехнулся. Усмехнулся при мысли, что экс-учитель Ричард Эвери берется с охапкой соломы и двумя самодельными томагавками победить четырех суперменов. А затем, как водится, спасает прекрасную девушку.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});